Неточные совпадения
Я решился тебя увезти, думая, что ты, когда
узнаешь меня, полюбишь; я ошибся: прощай! оставайся полной
хозяйкой всего, что я имею; если хочешь, вернись к отцу, — ты свободна.
«Ты хозяйский сын?» — спросил я его наконец. — «Ни». — «Кто же ты?» — «Сирота, убогой». — «А у
хозяйки есть дети?» — «Ни; была дочь, да утикла за море с татарином». — «С каким татарином?» — «А бис его
знает! крымский татарин, лодочник из Керчи».
— Право, не
знаю, — произнесла
хозяйка с расстановкой. — Ведь я мертвых никогда еще не продавала.
Чичиков поблагодарил
хозяйку, сказавши, что ему не нужно ничего, чтобы она не беспокоилась ни о чем, что, кроме постели, он ничего не требует, и полюбопытствовал только
знать, в какие места заехал он и далеко ли отсюда пути к помещику Собакевичу, на что старуха сказала, что и не слыхивала такого имени и что такого помещика вовсе нет.
— И непременно разбогатеете, — сказал Костанжогло, не слушая
хозяйки. — К вам потекут реки, реки золота. Не будете
знать, куда девать доходы.
Но вот толпа заколебалась,
По зале шепот пробежал…
К
хозяйке дама приближалась,
За нею важный генерал.
Она была нетороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех,
Без этих маленьких ужимок,
Без подражательных затей…
Всё тихо, просто было в ней,
Она казалась верный снимок
Du comme il faut… (Шишков, прости:
Не
знаю, как перевести...
— Да вот тебе еще двадцать копеек на водку. Ишь сколько денег! — протянул он Заметову свою дрожащую руку с кредитками, — красненькие, синенькие, двадцать пять рублей. Откудова? А откудова платье новое явилось? Ведь
знаете же, что копейки не было! Хозяйку-то небось уж опрашивали… Ну, довольно! Assez cause! [Довольно болтать! (фр.)] До свидания… приятнейшего!..
— Пашенькой зовет! Ах ты рожа хитростная! — проговорила ему вслед Настасья; затем отворила дверь и стала подслушивать, но не вытерпела и сама побежала вниз. Очень уж ей интересно было
узнать, о чем он говорит там с
хозяйкой; да и вообще видно было, что она совсем очарована Разумихиным.
— Не
знаю, они на той квартире должны; только
хозяйка, слышно, говорила сегодня, что отказать хочет, а Катерина Ивановна говорит, что и сама ни минуты не останется.
— Я иногда слишком уж от сердца говорю, так что Дуня меня поправляет… Но, боже мой, в какой он каморке живет! Проснулся ли он, однако? И эта женщина,
хозяйка его, считает это за комнату? Послушайте, вы говорите, он не любит сердца выказывать, так что я, может быть, ему и надоем моими… слабостями?.. Не научите ли вы меня, Дмитрий Прокофьич? Как мне с ним? Я,
знаете, совсем как потерянная хожу.
«А где же Аркадий Николаич?» — спросила
хозяйка и,
узнав, что он не показывался уже более часа, послала за ним.
— Я здесь с коляской, но и для твоего тарантаса есть тройка, — хлопотливо говорил Николай Петрович, между тем как Аркадий пил воду из железного ковшика, принесенного
хозяйкой постоялого двора, а Базаров закурил трубку и подошел к ямщику, отпрягавшему лошадей, — только коляска двухместная, и вот я не
знаю, как твой приятель…
Представилась ему опять покойница жена, но не такою, какою он ее
знал в течение многих лет, не домовитою, доброю
хозяйкою, а молодою девушкой с тонким станом, невинно-пытливым взглядом и туго закрученною косой над детскою шейкой.
— Очень имеют. Особенно — мелкие и которые часто в руки берешь. Например — инструменты: одни любят вашу руку, другие — нет. Хоть брось. Я вот не люблю одну актрису, а она дала мне починить старинную шкатулку, пустяки починка. Не поверите: я долго бился — не мог справиться. Не поддается шкатулка. То палец порежу, то кожу прищемлю, клеем ожегся. Так и не починил. Потому что шкатулка
знала: не люблю я
хозяйку ее.
Красавина. Уж это не твое дело. Будут. Только уж ты из-под моей власти ни на шаг. Что прикажу, то и делай! Как только
хозяйка выдет, говори, что влюблен. (Показывая на забор.) Там тебе нечего взять, я ведь
знаю; а здесь дело-то скорей выгорит, да и денег-то впятеро против тех.
— Агафья Матвевна сама настаивает: славная женщина! — говорил Обломов, несколько опьянев. — Я, признаться, не
знаю, как я буду в деревне жить без нее: такой
хозяйки не найдешь.
— А сам брат твоей
хозяйки каков? Ты его
знаешь?
Живи он с одним Захаром, он мог бы телеграфировать рукой до утра и, наконец, умереть, о чем
узнали бы на другой день, но глаз
хозяйки светил над ним, как око провидения: ей не нужно было ума, а только догадка сердца, что Илья Ильич что-то не в себе.
— Какая
хозяйка? Кума-то? Что она
знает? Баба! Нет, ты поговори с ее братом — вот увидишь!
Обломов не
знал еще, на что решиться, как перед ним очутилась Катя.
Хозяйка ушла.
Бог
знает, где он бродил, что делал целый день, но домой вернулся поздно ночью.
Хозяйка первая услыхала стук в ворота и лай собаки и растолкала от сна Анисью и Захара, сказав, что барин воротился.
И все тут. Ни гравюры, ни книги, никакой мелочи, по чему бы можно было
узнать вкус и склонности
хозяйки.
А его резали ножом, голова у него горела. Он вскочил и ходил с своей картиной в голове по комнате, бросаясь почти в исступлении во все углы, не помня себя, не
зная, что он делает. Он вышел к
хозяйке, спросил, ходил ли доктор, которому он поручил ее.
Бабушка, бесспорно умная женщина, безошибочный знаток и судья крупных и общих явлений жизни, бойкая
хозяйка, отлично управляет своим маленьким царством,
знает людские нравы, пороки и добродетели, как они обозначены на скрижалях Моисея и в Евангелии.
Он не
знал, что молодая публиковалась в газетах как учительница, но слышал, что к ним приходил Версилов; это было в его отсутствие, а ему передала
хозяйка.
Хозяйка, заметив, как встречает нас арабка, показала на нее, потом на свою голову и поводила пальцем по воздуху взад и вперед, давая
знать, что та не в своем уме.
«Что же это? как можно?» — закричите вы на меня… «А что ж с ним делать? не послать же в самом деле в Россию». — «В стакан поставить да на стол». — «
Знаю,
знаю. На море это не совсем удобно». — «Так зачем и говорить
хозяйке, что пошлете в Россию?» Что это за житье — никогда не солги!
Хозяйка для спанья заняла комнаты в доме напротив, и мы шумно отправились на новый ночлег, в огромную, с несколькими постелями, комнату, не
зная, чей дом, что за люди живут в нем.
— А, он хочет видеть во всей прелести? Пускай видит. Я писал, меня не слушают. Так пускай
узнают из иностранной печати, — сказал генерал и подошел к обеденному столу, у которого
хозяйка указала места гостям.
Когда же
хозяйка, по просьбе англичанина, вместе с бывшим директором департамента сели за фортепиано и заиграли хорошо разученную ими 5-ю симфонию Бетховена, Нехлюдов почувствовал давно неиспытанное им душевное состояние полного довольства собой, точно как будто он теперь только
узнал, какой он был хороший человек.
В зале были новые лица — свидетели, и Нехлюдов заметил, что Маслова несколько раз взглядывала, как будто не могла оторвать взгляда от очень нарядной, в шелку и бархате, толстой женщины, которая, в высокой шляпе с большим бантом и с элегантным ридикюлем на голой до локтя руке, сидела в первом ряду перед решеткой. Это, как он потом
узнал, была свидетельница,
хозяйка того заведения, в котором жила Маслова.
Она не только
знает читать и писать, она
знает по-французски, она, сирота, вероятно несущая в себе зародыши преступности, была воспитана в интеллигентной дворянской семье и могла бы жить честным трудом; но она бросает своих благодетелей, предается своим страстям и для удовлетворения их поступает в дом терпимости, где выдается от других своих товарок своим образованием и, главное, как вы слышали здесь, господа присяжные заседатели, от ее
хозяйки, умением влиять на посетителей тем таинственным, в последнее время исследованным наукой, в особенности школой Шарко, свойством, известным под именем внушения.
Привалов смотрел на нее вопросительным взглядом и осторожно положил свою левую руку на правую — на ней еще оставалась теплота от руки Антониды Ивановны. Он почувствовал эту теплоту во всем теле и решительно не
знал, что сказать
хозяйке, которая продолжала ровно и спокойно рассказывать что-то о своей maman и дядюшке.
— Вы не рассказали мне еще о своем визите к Ляховским, — заговорила
хозяйка, вздрагивая и кутаясь в свой платок. — А впрочем, нет, не рассказывайте… Вперед
знаю, что и там так же скучно, как и везде!.. Не правда ли?
Подъезжая к пригорку, на котором стоял белый кош Ляховской, Привалов издали заметил какую-то даму, которая смотрела из-под руки на него. «Уж не пани ли Марина?» — подумал Привалов. Каково было его удивление, когда в этой даме он
узнал свою милую
хозяйку, Хионию Алексеевну. Она даже сделала ему ручкой.
Но жильцы дома
знали, что Михаил Иванович — хозяйкин сын, а
хозяйка дома — Анна Петровна.
Как только она позвала Верочку к папеньке и маменьке, тотчас же побежала сказать жене хозяйкина повара, что «ваш барин сосватал нашу барышню»; призвали младшую горничную
хозяйки, стали упрекать, что она не по — приятельски себя ведет, ничего им до сих пор не сказала; младшая горничная не могла взять в толк, за какую скрытность порицают ее — она никогда ничего не скрывала; ей сказали — «я сама ничего не слышала», — перед нею извинились, что напрасно ее поклепали в скрытности, она побежала сообщить новость старшей горничной, старшая горничная сказала: «значит, это он сделал потихоньку от матери, коли я ничего не слыхала, уж я все то должна
знать, что Анна Петровна
знает», и пошла сообщить барыне.
Таким образом, проработали месяц, получая в свое время условленную плату, Вера Павловна постоянно была в мастерской, и уже они успели
узнать ее очень близко как женщину расчетливую, осмотрительную, рассудительную, при всей ее доброте, так что она заслужила полное доверие. Особенного тут ничего не было и не предвиделось, а только то, что
хозяйка — хорошая
хозяйка, у которой дело пойдет: умеет вести.
По должности он не имел доходов; по дому — имел, но умеренные: другой получал бы гораздо больше, а Павел Константиныч, как сам говорил,
знал совесть; зато
хозяйка была очень довольна им, и в четырнадцать лет управления он скопил тысяч до десяти капитала.
На другое утро
хозяйка Рахметова в страшном испуге прибежала к Кирсанову: «батюшка — лекарь, не
знаю, что с моим жильцом сделалось: не выходит долго из своей комнаты, дверь запер, я заглянула в щель; он лежит весь в крови; я как закричу, а он мне говорит сквозь дверь: «ничего, Аграфена Антоновна».
— Я заперлась в моей комнате, — возразила она простодушно, — я не
знала, что у моей
хозяйки был другой ключ…
Я
узнал от
хозяйки, что они в шесть часов утра сели на пароход и поплыли вниз по Рейну.
Хозяйка усадила меня на диван,
узнав, что я из Москвы, спросила — видел ли я в Москве г. Кабрита? Я ей сказал, что никогда и фамилии подобной не слыхал.
— Может, другой кто белены объелся, — спокойно ответила матушка Ольге Порфирьевне, — только я
знаю, что я здесь
хозяйка, а не нахлебница. У вас есть «Уголок», в котором вы и можете хозяйничать. Я у вас не гащивала и куска вашего не едала, а вы, по моей милости, здесь круглый год сыты. Поэтому ежели желаете и впредь жить у брата, то живите смирно. А ваших слов, Марья Порфирьевна, я не забуду…
Из последних притонов вербовались «составителями» громилы для совершения преступлений, и сюда никогда не заглядывала полиция, а если по требованию высшего начальства, главным образом прокуратуры, и делались обходы, то «
хозяйки» заблаговременно
знали об этом, и при «внезапных» обходах никогда не находили того, кого искали…
Летом с пяти, а зимой с семи часов вся квартира на ногах. Закусив наскоро,
хозяйки и жильцы, перекидывая на руку вороха разного барахла и сунув за пазуху туго набитый кошелек, грязные и оборванные, бегут на толкучку, на промысел. Это съемщики квартир, которые сами работают с утра до ночи. И жильцы у них такие же. Даже детишки вместе со старшими бегут на улицу и торгуют спичками и папиросами без бандеролей, тут же сфабрикованными черт
знает из какого табака.
На обедах играл оркестр Степана Рябова, а пели хоры — то цыганский, то венгерский, чаще же русский от «Яра». Последний пользовался особой любовью, и содержательница его, Анна Захаровна, была в почете у гуляющего купечества за то, что умела потрафлять купцу и
знала, кому какую певицу порекомендовать; последняя исполняла всякий приказ
хозяйки, потому что контракты отдавали певицу в полное распоряжение содержательницы хора.
В свободное от пожаров время они ходили к ним в гости, угощались на кухне, и
хозяйки на них смотрели как на своих людей,
зная, что не прощелыга какой-нибудь, а казенный человек, на которого положиться можно.
Расписка эта и сама по себе ничего не значит, да Иванов с дочерью и не
знают о ней и претензии никакой не имеют; все это сама
хозяйка устраивает, желая их облагодетельствовать…
Первым словом Никифора: «А
знаете, ваше благородие, хозяйка-то наша ведь померла».